Administrator
Administrator
[Impact]Война по шаблонам[/Impact]
Война в Украине продолжается уже более года, а журналисты центральных телеканалов так и не научились правильно подавать информацию о переселенцах и жителей освобожденных и оккупированных территорий Донбасса.
«Телекритика» пересмотрела выпуски новостей центральных каналов за первый квартал 2015 года (с января по март) и проанализировала сюжеты, касающиеся населения Донбасса, сопоставив их с реальными информационными потребностями местных жителей. Эксперты пришли к выводу, что теленовости не соответствуют запросам населения Донетчины и Луганщины. Проект осуществляется при финансовой поддержке польского фонда «Солидарность» в рамках польско-канадской программы поддержки демократии.
У зрителей от просмотра украинских теленовостей создается впечатление, что единственной проблемой жителей освобожденных и оккупированных территорий есть еда, избиты помещения и пропуска, чтобы свободно въезжать / выезжать из зоны боевых действий. Больше проблем и вопросов у населения Донбасса нет. Даже тематику отсутствия работы - например, в том же Широкино, где раньше всех кормила или рыбалка, или обслуживания отдыхающих - начали замечать лишь в последнее время, и то не все медиа, и лишь вскользь.
К примеру, с более 700 проанализированных сюжетов, касающихся переселенцев и жителей оккупированных территорий, почти триста (!) Материалов касались повседневной жизни региона. Но в них в основном журналисты не углублялись в тему, строя свои материалы по шаблону: обстрел населенного пункта - человеческие потери и разрушения жилья - сетования местных (в части случаев добавляют диалоги с бомбоубежищ) - оценочные суждения журналиста или просьбе местных о мире. Возьмем для примера сюжет журналиста СТБ Алексея Симакова за 3 февраля 2015.
Корреспондент сразу начинает нагнетанием ситуации: « Эта подавлена ??горем женщина потеряла обоих кумовьев. А эти девушки - отца. Накануне в улицу в селе Курдюмовка залетел снаряд. Один человек рубил дрова, другой выносил мусор. Оба мгновенно ни стало » .
Дальше не отказывается от «чернухи» и увеличивает драматизм деталями горя местных:
«Женщина:" Мой кум родной пострадал. Второй кум. Вот они лежали здесь труп ы. Здесь кишки были, море крови. Еще три человека на поселке убиты насмерть "».
Затем Симаков нагнетает ситуацию еще больше, апеллируя к смерти домашних животных: « Хозяина этого дома похоронили вчера. Сегодня хоронят его верного пса. Собаку смертельно ранило осколком. И снова слезы, и снова отчаяние. Горе царит здесь на каждой улице ».
А что происходит с живыми людьми в поселке - корреспондент игнорирует. И снова использует то же клише: « Местные еженедельно прячут соседей и знакомых. Крестьяне показывают нам руины и почти у каждой вспоминают чью-то смерть ».
Заканчивается сюжет мольбой местной « Остановите, пожалуйста, войну. Мы хотим жить, наши дети ».
Этой схеме построения материалов о населении Донбасса пользуются все центральные телеканалы. Это демонстрирует ряд важных проблем :
Этажность .
Поскольку эфирное время дорого стоит, а новостные программы ставят своей целью «увипхаты» в выпуск как можно больше информации, аудитория не получает ответа на вопросы, которые ставит сам журналист в материале. К примеру: репортаж с оккупированного поселка. В двухминутном ролике корреспондент успевает сказать общими фразами о мужестве военных («хотя противник наступает, ребята не сдаются ...»), при этом не объяснив реальной ситуации; дать побидкатися местным на дороги и разбитое жилье («в огород госпожи такой-то попал снаряд»), опять же без деталей; и закончить материал преимущественно военными, которые убеждают, что будут стоять до конца, или передают привет родным. Это классический макет сюжетов передовой и освобожденных городов. Однако мы не говорим о все сюжеты: часть из них действительно содержит серьезные объяснения.
Некорректная терминология.
Поверхностный подход к освещению темы позволяет снимать сюжеты о Донбассе недостаточно компетентным журналистам. Так возникает другая, не менее важная проблема - употребление некорректной терминологии.
Волонтерские и правозащитные организации и журналисты-профессионалы не прекращают повторять: жителей Донбасса, выехавших с оккупированных территорий, нельзя называть беженцами. Это совсем другой юридический статус. Беженцы - люди, которые покинули родную страну и нашли убежище в чужой. А в Украине - внутренняя миграция, поэтому уместен здесь только один термин - вынужденные переселенцы. Однако журналисты упорно продолжают их так называть. Такая ошибка случается в новостях всех центральных телеканалов.
То же касается военных определений. Журналисты, погруженные в тему, считают, что зритель уже знает все различия между минометным и артиллерийским обстрелами, гаубицами и другой техникой. Однако это не так. Поток информации настолько быстрый, что аудитории стоит постоянно напоминать и детализировать понятными словами, о чем речь.
Аналогичная ситуация с оценочными суждениями самых корреспондентов: в сюжетах о зоне конфликта мы слышим: «идет ожесточенный бой», «жестокий бой» и другие. Однако что это означает, аудитории не объясняют. И часто журналисты сами не знают разницы. Поэтому советуем медийникам пересмотреть объяснения военной терминологии от журналиста и телеведущего Андрея Куликова.
Быстрое надоедания темы.
За последние несколько месяцев количество материалов об оккупированных и освобожденные территории постоянно уменьшается. Журналисты объясняют это тем, что аудитории уже надоело слушать об обстреле, поэтому информацию о ходе боевых действий все чаще передают не отдельными сюжетами, а сводкам от военных в одном материале. Однако над контентом о переселенцах и жителей оккупированных и освобожденных городов телеканалы мало задумываются, он однообразен. Наибольшее внимание за первые три Луну в 2015 году каналы уделяли темам разрушения городов после обстрелов, пропускам из зоны / в зону боевых действий и эвакуации местных из опасных районов.
Неоправданные обобщения.
Журналисты продолжают повторять одну и ту же ошибку: поговорив с несколькими местными жителями, они обобщают их слова как позицию всего региона. К примеру: так сделали «Факты» на ICTV 22.03.2015. Корреспондент неоправданно использовал оценочное суждение и обобщил: « Но до сих пор на Донбассе людям трудно понять, кто является врагом. Здесь и далее живут по советским клише, и ждут, пока их судьбу решит кто-то за них ».
Образ мирного жителя Донбасса в СМИ
Поскольку львиная доля сюжетов о Донбассе посвящена стенания местных, развалившимся домам, грязным бомбоубежища и голодным людям, в аудитории вырисовывается примерно такой образ рядового жителя Донбасса:
он грязный и может иметь неизвестно какие болезни ( ведь журналисты не рассказывают о том, местное население имеет возможность получать медицинские услуги, где и как они моются, в котором гигиеническом состоянии бомбоубежища. В конце концов, именно осязаемость таких сюжетов привела к «утки», что переселенцы привозят с собой туберкулез );
он не управляет своей жизнью, а надеется лишь на чью-то помощь ( постоянные сообщения о гуманитарной помощи и комментарии местных а-ля «в ыживаем на эту помощь » , особенно это касается канала «Украина» );
он неперспективный ( практически нет историй успеха переселенцев и их приспособления к новой жизни вне опасных территорий Донбасса);
он приспособленец ( все меньше, но до сих пор есть в СМИ материалы о местных, которые не поддерживают ни одну из сторон и только просят мира, к тому же, имеются лишь единичные случаи сюжетов на телеканалах, где местные помогают военным или друг другу ).
Что хотят видеть в новостях переселенцы и жители оккупированных территорий?
Переселенцы и волонтерские организации работой каналов недовольны: по их мнению, в настоящее время медиа не удовлетворяют информационные потребности жителей освобожденных и оккупированных территорий. Такие результаты исследования Международной общественной организации «Интерньюз». Исследователи пообщались с переселенцами и волонтерами и узнали о приоритетных информационные потребности жителей оккупированных территорий .
1. Как эвакуироваться : как получить пропуск на выезд? Кто может помочь мне выбраться? Кто будет принимать меня «там»?
2. Практическая информация для спасения жизни: актуальные отчеты о безопасных / открытые дороги, нарушения безопасности, пропуска, поставки припасов, открытые рынки, новые законы и положения о ВПО.
3. Какая предлагается помощь: как, где и за кого можно получить гуманитарную помощь, такую ??как продукты питания, предметы гигиены, медикаменты, одеяла, детская одежда, хозяйственные товары, брезент или материалы для ремонта жилых или общественных зданий.
Те же, кто покинул зону конфликта, больше всего хотят знать о:
1. Как получить помощь : кто, ??где и как может получить гуманитарную помощь, в основном в сферах жилья, питания и трудоустройства, хотя местные группы сообщают, что семьи просят о «все», от детской одежды до юридической помощи или предметов домашнего обихода.
2. Поиск пропавших: недавно, по мере обострения конфликта увеличилось количество запросов о розыске лиц.
Эти данные подтверждают и результаты другого исследования , проведенного на востоке и юге Украины Киевским международным институтом социологии по заказу ОО «Телекритика».
Однако информационные потребности жителей Донетчины и Луганщины кардинально отличаются от того, что они видят на экране своих телевизоров. Важнейшим для жителей оккупированных регионов вопрос эвакуации. Однако по количеству материалов в телеэфире о мирном населении Донбасса эвакуация занимает лишь третье место (по проанализирован период мы насчитали около 60 таких сюжетов). На первом месте у телевизионщиков - будничную жизнь гражданских под обстрелами (почти 300 сюжетов), на втором - проблемы и быт переселенцев (в три раза меньше - около ста материалов).
Далее по количеству материалов на ТВ идут вопросы пропусков между оккупированными и неоккупированными территориями, а также гуманитарная помощь. За ними - лишь единичные материалы на другие темы.
В феврале на первый план для телеканалов вышли разрушены квартиры местных - половина материалов о Донбассе была посвящена именно разбомбленная домам и сокрытием жителей. Для сравнения: в январе таких материалов было на четверть меньше. В марте наконец затронули тему сосуществования местного населения с военными, и то только после трагедии в Константиновке (напомним, в этом поселке военные навеселе бронетанковой машиной сбили маму с двумя детьми, восьмилетняя девочка погибла). Однако и это лишь единичные материалы, которые не дают адекватного представления об отношениях между местными и военными.
О чем забыли телеканалы
1. Работа для жителей оккупированных территорий и переселенцев. До сих пор в медиа нет достаточной информации о том, на какие средства покупают продукты местные в «ДНР» и «ЛНР » и как приспосабливаются к новым условиям вынужденные переселенцы. Есть только сообщение о работе психологов с ними, модульные здания и проблемы жилья, лайфы о поездках переселенцев за границу или на освобожденные территории на отдых.
2. Пенсионный туризм. Поскольку правительство приняло решение не выплачивать пенсий тем, кто не зарегистрировался на территории, контролируемой украинскими властями, чиновники еще жестче будут ходить по домам, где зарегистрированы переселенцы, и проверять, они на месте. Если нет, то пенсию им не выплачивать. С этой темы мы нашли только несколько материалов. Телеканалы дали о пенсионном туризм только короткие сообщения, но как действует эта система и скольким людям перестала платить государство - неизвестно.
3. Отношения между сторонниками Украины и сторонниками «ДНР» и «ЛНР». За три месяца среди тысяч сюжетов теленовостей мы не нашли ни одного, который бы затронул тему взаимоотношений людей с разными взглядами. Были только упоминания отдельными предложениями в общих материалах о боевых действиях.
4. Военные в прифронтовой зоне. Отношения с местным населением. Вспомнили об этом только в марте после трагедии в Константиновке. Однако за весь март в эфир вышло меньше десятка материалов на эту тему. Несмотря на жалобы местных на украинских солдат, телеканалы упорно продолжают игнорировать эту тему.
5. Безопасность прифронтовых городов. Укрепление вокруг, бомбоубежища и т. Участие в этом мирного населения. Бомбоубежища в сюжетах журналистов появляются, однако тему освещены очень поверхностно. Что касается укреплений - их освещают достаточно часто в сюжетах о бойцах Украинской армии. Об участии местного населения в возведении укреплений мы не нашли ни одного материала.
6. Как относиться к тем, кто ходил на референдум «ДНР» и «ЛНР». Этот вопрос до сих пор нарушают солдаты на фронте и их семьи дома, однако медиа упорно не хотят видеть этой проблемы и писать о ней.
Актуальные для мирного населения Донбасса темы
Среди более 700 материалов, касающихся зоны боевых действий, нам попались не более десятка сюжетов о медицине. Журналисты в унисон твердят, что на Донбассе гуманитарная катастрофа, однако не показывают ее. Разрушенное жилье и отсутствие продуктов не являются полноценными условиями гуманитарного бедствия. За три месяца мы не нашли в эфире ни одного материала о том, что происходит с канализацией и вывозом мусора на оккупированных и свободных от боевиков территориях, кто лечит людей в бомбоубежищах и какая там гигиена.
Один из главных вопросов - где хоронят умерших от обстрелов, если шары не прекращают летать по городам и весям? Коллега-журналистка родом с Луганщины в частной беседе рассказывала, что в ее городе людей хоронят просто во дворах между домами, ведь везти тело на кладбище очень опасно. К тому же 6 марта все центральные телеканалы ретранслировали информацию от представительницы Соединенных Штатов в ООН Саманты Пауэр. Она заявила, что в подвалах в Дебальцево найдено 500 тел мирных жителей. Однако ни один из коллег-корреспондентов не поставил вопрос: а есть ли ответственные военные, волонтеры или госслужащие, проверяют хотя бы ситуацию с пожилыми людьми и людьми с ограниченными физическими возможностями, чтобы те не умерли от несостоятельности о себе позаботиться? К этому касательной есть и тема ритуальных услуг: на Донбассе постоянно гибнут люди. Чтобы их похоронить, нужны гроба и участок на кладбище. Гроб стоит дорого, земля тоже. Итак, кто-то может иметь в смертях огромный бизнес. Однако ни один из телеканалов до сих пор этому вопросу не коснулся.
Еще до 2015 года в эфире случались сюжеты о домашних животных, которым покидают хозяева судьбы, часто даже не снимая их с привязи, и волонтеров и военных, животных или оставляют себе, или вывозят в приюты. Однако единственными материалами о пенсионеров и инвалидов Донбасса является джинса о работе гуманитарного штаба «благодетеля» Рината Ахметова, которая ежедневно появляется в эфире «Украины». Собкоры гумштабу сопровождают его волонтеров в помещения инвалидов и рассказывают зрителям о том, как тем людям трудно. Мол, они забыты властью и только продуктовые наборы от Ахметова их спасают. И ни сюжета в эфире одного из телеканалов о том, является ли такая помощь со стороны государства.
Хотя коллеги очень удачно и качественно поднимали тему медикаментов в аптеках на оккупированных территориях, однако это были лишь единичные материалы, без объяснений, что же происходит с людьми, которые не имеют средств на лекарства. Если ими не занимается государство, то кто? И есть ли зафиксированы случаи смерти от недостатка лекарств?
Не менее важными являются вопросы сосуществования военных и гражданских, гражданских и боевиков. Таких материалов практически нет на украинском телевидении.
Война в Украине продолжается уже более года, а журналисты центральных телеканалов так и не научились правильно подавать информацию о переселенцах и жителей освобожденных и оккупированных территорий Донбасса.
«Телекритика» пересмотрела выпуски новостей центральных каналов за первый квартал 2015 года (с января по март) и проанализировала сюжеты, касающиеся населения Донбасса, сопоставив их с реальными информационными потребностями местных жителей. Эксперты пришли к выводу, что теленовости не соответствуют запросам населения Донетчины и Луганщины. Проект осуществляется при финансовой поддержке польского фонда «Солидарность» в рамках польско-канадской программы поддержки демократии.
У зрителей от просмотра украинских теленовостей создается впечатление, что единственной проблемой жителей освобожденных и оккупированных территорий есть еда, избиты помещения и пропуска, чтобы свободно въезжать / выезжать из зоны боевых действий. Больше проблем и вопросов у населения Донбасса нет. Даже тематику отсутствия работы - например, в том же Широкино, где раньше всех кормила или рыбалка, или обслуживания отдыхающих - начали замечать лишь в последнее время, и то не все медиа, и лишь вскользь.
К примеру, с более 700 проанализированных сюжетов, касающихся переселенцев и жителей оккупированных территорий, почти триста (!) Материалов касались повседневной жизни региона. Но в них в основном журналисты не углублялись в тему, строя свои материалы по шаблону: обстрел населенного пункта - человеческие потери и разрушения жилья - сетования местных (в части случаев добавляют диалоги с бомбоубежищ) - оценочные суждения журналиста или просьбе местных о мире. Возьмем для примера сюжет журналиста СТБ Алексея Симакова за 3 февраля 2015.
Корреспондент сразу начинает нагнетанием ситуации: « Эта подавлена ??горем женщина потеряла обоих кумовьев. А эти девушки - отца. Накануне в улицу в селе Курдюмовка залетел снаряд. Один человек рубил дрова, другой выносил мусор. Оба мгновенно ни стало » .
Дальше не отказывается от «чернухи» и увеличивает драматизм деталями горя местных:
«Женщина:" Мой кум родной пострадал. Второй кум. Вот они лежали здесь труп ы. Здесь кишки были, море крови. Еще три человека на поселке убиты насмерть "».
Затем Симаков нагнетает ситуацию еще больше, апеллируя к смерти домашних животных: « Хозяина этого дома похоронили вчера. Сегодня хоронят его верного пса. Собаку смертельно ранило осколком. И снова слезы, и снова отчаяние. Горе царит здесь на каждой улице ».
А что происходит с живыми людьми в поселке - корреспондент игнорирует. И снова использует то же клише: « Местные еженедельно прячут соседей и знакомых. Крестьяне показывают нам руины и почти у каждой вспоминают чью-то смерть ».
Заканчивается сюжет мольбой местной « Остановите, пожалуйста, войну. Мы хотим жить, наши дети ».
Этой схеме построения материалов о населении Донбасса пользуются все центральные телеканалы. Это демонстрирует ряд важных проблем :
Этажность .
Поскольку эфирное время дорого стоит, а новостные программы ставят своей целью «увипхаты» в выпуск как можно больше информации, аудитория не получает ответа на вопросы, которые ставит сам журналист в материале. К примеру: репортаж с оккупированного поселка. В двухминутном ролике корреспондент успевает сказать общими фразами о мужестве военных («хотя противник наступает, ребята не сдаются ...»), при этом не объяснив реальной ситуации; дать побидкатися местным на дороги и разбитое жилье («в огород госпожи такой-то попал снаряд»), опять же без деталей; и закончить материал преимущественно военными, которые убеждают, что будут стоять до конца, или передают привет родным. Это классический макет сюжетов передовой и освобожденных городов. Однако мы не говорим о все сюжеты: часть из них действительно содержит серьезные объяснения.
Некорректная терминология.
Поверхностный подход к освещению темы позволяет снимать сюжеты о Донбассе недостаточно компетентным журналистам. Так возникает другая, не менее важная проблема - употребление некорректной терминологии.
Волонтерские и правозащитные организации и журналисты-профессионалы не прекращают повторять: жителей Донбасса, выехавших с оккупированных территорий, нельзя называть беженцами. Это совсем другой юридический статус. Беженцы - люди, которые покинули родную страну и нашли убежище в чужой. А в Украине - внутренняя миграция, поэтому уместен здесь только один термин - вынужденные переселенцы. Однако журналисты упорно продолжают их так называть. Такая ошибка случается в новостях всех центральных телеканалов.
То же касается военных определений. Журналисты, погруженные в тему, считают, что зритель уже знает все различия между минометным и артиллерийским обстрелами, гаубицами и другой техникой. Однако это не так. Поток информации настолько быстрый, что аудитории стоит постоянно напоминать и детализировать понятными словами, о чем речь.
Аналогичная ситуация с оценочными суждениями самых корреспондентов: в сюжетах о зоне конфликта мы слышим: «идет ожесточенный бой», «жестокий бой» и другие. Однако что это означает, аудитории не объясняют. И часто журналисты сами не знают разницы. Поэтому советуем медийникам пересмотреть объяснения военной терминологии от журналиста и телеведущего Андрея Куликова.
Быстрое надоедания темы.
За последние несколько месяцев количество материалов об оккупированных и освобожденные территории постоянно уменьшается. Журналисты объясняют это тем, что аудитории уже надоело слушать об обстреле, поэтому информацию о ходе боевых действий все чаще передают не отдельными сюжетами, а сводкам от военных в одном материале. Однако над контентом о переселенцах и жителей оккупированных и освобожденных городов телеканалы мало задумываются, он однообразен. Наибольшее внимание за первые три Луну в 2015 году каналы уделяли темам разрушения городов после обстрелов, пропускам из зоны / в зону боевых действий и эвакуации местных из опасных районов.
Неоправданные обобщения.
Журналисты продолжают повторять одну и ту же ошибку: поговорив с несколькими местными жителями, они обобщают их слова как позицию всего региона. К примеру: так сделали «Факты» на ICTV 22.03.2015. Корреспондент неоправданно использовал оценочное суждение и обобщил: « Но до сих пор на Донбассе людям трудно понять, кто является врагом. Здесь и далее живут по советским клише, и ждут, пока их судьбу решит кто-то за них ».
Образ мирного жителя Донбасса в СМИ
Поскольку львиная доля сюжетов о Донбассе посвящена стенания местных, развалившимся домам, грязным бомбоубежища и голодным людям, в аудитории вырисовывается примерно такой образ рядового жителя Донбасса:
он грязный и может иметь неизвестно какие болезни ( ведь журналисты не рассказывают о том, местное население имеет возможность получать медицинские услуги, где и как они моются, в котором гигиеническом состоянии бомбоубежища. В конце концов, именно осязаемость таких сюжетов привела к «утки», что переселенцы привозят с собой туберкулез );
он не управляет своей жизнью, а надеется лишь на чью-то помощь ( постоянные сообщения о гуманитарной помощи и комментарии местных а-ля «в ыживаем на эту помощь » , особенно это касается канала «Украина» );
он неперспективный ( практически нет историй успеха переселенцев и их приспособления к новой жизни вне опасных территорий Донбасса);
он приспособленец ( все меньше, но до сих пор есть в СМИ материалы о местных, которые не поддерживают ни одну из сторон и только просят мира, к тому же, имеются лишь единичные случаи сюжетов на телеканалах, где местные помогают военным или друг другу ).
Что хотят видеть в новостях переселенцы и жители оккупированных территорий?
Переселенцы и волонтерские организации работой каналов недовольны: по их мнению, в настоящее время медиа не удовлетворяют информационные потребности жителей освобожденных и оккупированных территорий. Такие результаты исследования Международной общественной организации «Интерньюз». Исследователи пообщались с переселенцами и волонтерами и узнали о приоритетных информационные потребности жителей оккупированных территорий .
1. Как эвакуироваться : как получить пропуск на выезд? Кто может помочь мне выбраться? Кто будет принимать меня «там»?
2. Практическая информация для спасения жизни: актуальные отчеты о безопасных / открытые дороги, нарушения безопасности, пропуска, поставки припасов, открытые рынки, новые законы и положения о ВПО.
3. Какая предлагается помощь: как, где и за кого можно получить гуманитарную помощь, такую ??как продукты питания, предметы гигиены, медикаменты, одеяла, детская одежда, хозяйственные товары, брезент или материалы для ремонта жилых или общественных зданий.
Те же, кто покинул зону конфликта, больше всего хотят знать о:
1. Как получить помощь : кто, ??где и как может получить гуманитарную помощь, в основном в сферах жилья, питания и трудоустройства, хотя местные группы сообщают, что семьи просят о «все», от детской одежды до юридической помощи или предметов домашнего обихода.
2. Поиск пропавших: недавно, по мере обострения конфликта увеличилось количество запросов о розыске лиц.
Эти данные подтверждают и результаты другого исследования , проведенного на востоке и юге Украины Киевским международным институтом социологии по заказу ОО «Телекритика».
Однако информационные потребности жителей Донетчины и Луганщины кардинально отличаются от того, что они видят на экране своих телевизоров. Важнейшим для жителей оккупированных регионов вопрос эвакуации. Однако по количеству материалов в телеэфире о мирном населении Донбасса эвакуация занимает лишь третье место (по проанализирован период мы насчитали около 60 таких сюжетов). На первом месте у телевизионщиков - будничную жизнь гражданских под обстрелами (почти 300 сюжетов), на втором - проблемы и быт переселенцев (в три раза меньше - около ста материалов).
Далее по количеству материалов на ТВ идут вопросы пропусков между оккупированными и неоккупированными территориями, а также гуманитарная помощь. За ними - лишь единичные материалы на другие темы.
В феврале на первый план для телеканалов вышли разрушены квартиры местных - половина материалов о Донбассе была посвящена именно разбомбленная домам и сокрытием жителей. Для сравнения: в январе таких материалов было на четверть меньше. В марте наконец затронули тему сосуществования местного населения с военными, и то только после трагедии в Константиновке (напомним, в этом поселке военные навеселе бронетанковой машиной сбили маму с двумя детьми, восьмилетняя девочка погибла). Однако и это лишь единичные материалы, которые не дают адекватного представления об отношениях между местными и военными.
О чем забыли телеканалы
1. Работа для жителей оккупированных территорий и переселенцев. До сих пор в медиа нет достаточной информации о том, на какие средства покупают продукты местные в «ДНР» и «ЛНР » и как приспосабливаются к новым условиям вынужденные переселенцы. Есть только сообщение о работе психологов с ними, модульные здания и проблемы жилья, лайфы о поездках переселенцев за границу или на освобожденные территории на отдых.
2. Пенсионный туризм. Поскольку правительство приняло решение не выплачивать пенсий тем, кто не зарегистрировался на территории, контролируемой украинскими властями, чиновники еще жестче будут ходить по домам, где зарегистрированы переселенцы, и проверять, они на месте. Если нет, то пенсию им не выплачивать. С этой темы мы нашли только несколько материалов. Телеканалы дали о пенсионном туризм только короткие сообщения, но как действует эта система и скольким людям перестала платить государство - неизвестно.
3. Отношения между сторонниками Украины и сторонниками «ДНР» и «ЛНР». За три месяца среди тысяч сюжетов теленовостей мы не нашли ни одного, который бы затронул тему взаимоотношений людей с разными взглядами. Были только упоминания отдельными предложениями в общих материалах о боевых действиях.
4. Военные в прифронтовой зоне. Отношения с местным населением. Вспомнили об этом только в марте после трагедии в Константиновке. Однако за весь март в эфир вышло меньше десятка материалов на эту тему. Несмотря на жалобы местных на украинских солдат, телеканалы упорно продолжают игнорировать эту тему.
5. Безопасность прифронтовых городов. Укрепление вокруг, бомбоубежища и т. Участие в этом мирного населения. Бомбоубежища в сюжетах журналистов появляются, однако тему освещены очень поверхностно. Что касается укреплений - их освещают достаточно часто в сюжетах о бойцах Украинской армии. Об участии местного населения в возведении укреплений мы не нашли ни одного материала.
6. Как относиться к тем, кто ходил на референдум «ДНР» и «ЛНР». Этот вопрос до сих пор нарушают солдаты на фронте и их семьи дома, однако медиа упорно не хотят видеть этой проблемы и писать о ней.
Актуальные для мирного населения Донбасса темы
Среди более 700 материалов, касающихся зоны боевых действий, нам попались не более десятка сюжетов о медицине. Журналисты в унисон твердят, что на Донбассе гуманитарная катастрофа, однако не показывают ее. Разрушенное жилье и отсутствие продуктов не являются полноценными условиями гуманитарного бедствия. За три месяца мы не нашли в эфире ни одного материала о том, что происходит с канализацией и вывозом мусора на оккупированных и свободных от боевиков территориях, кто лечит людей в бомбоубежищах и какая там гигиена.
Один из главных вопросов - где хоронят умерших от обстрелов, если шары не прекращают летать по городам и весям? Коллега-журналистка родом с Луганщины в частной беседе рассказывала, что в ее городе людей хоронят просто во дворах между домами, ведь везти тело на кладбище очень опасно. К тому же 6 марта все центральные телеканалы ретранслировали информацию от представительницы Соединенных Штатов в ООН Саманты Пауэр. Она заявила, что в подвалах в Дебальцево найдено 500 тел мирных жителей. Однако ни один из коллег-корреспондентов не поставил вопрос: а есть ли ответственные военные, волонтеры или госслужащие, проверяют хотя бы ситуацию с пожилыми людьми и людьми с ограниченными физическими возможностями, чтобы те не умерли от несостоятельности о себе позаботиться? К этому касательной есть и тема ритуальных услуг: на Донбассе постоянно гибнут люди. Чтобы их похоронить, нужны гроба и участок на кладбище. Гроб стоит дорого, земля тоже. Итак, кто-то может иметь в смертях огромный бизнес. Однако ни один из телеканалов до сих пор этому вопросу не коснулся.
Еще до 2015 года в эфире случались сюжеты о домашних животных, которым покидают хозяева судьбы, часто даже не снимая их с привязи, и волонтеров и военных, животных или оставляют себе, или вывозят в приюты. Однако единственными материалами о пенсионеров и инвалидов Донбасса является джинса о работе гуманитарного штаба «благодетеля» Рината Ахметова, которая ежедневно появляется в эфире «Украины». Собкоры гумштабу сопровождают его волонтеров в помещения инвалидов и рассказывают зрителям о том, как тем людям трудно. Мол, они забыты властью и только продуктовые наборы от Ахметова их спасают. И ни сюжета в эфире одного из телеканалов о том, является ли такая помощь со стороны государства.
Хотя коллеги очень удачно и качественно поднимали тему медикаментов в аптеках на оккупированных территориях, однако это были лишь единичные материалы, без объяснений, что же происходит с людьми, которые не имеют средств на лекарства. Если ими не занимается государство, то кто? И есть ли зафиксированы случаи смерти от недостатка лекарств?
Не менее важными являются вопросы сосуществования военных и гражданских, гражданских и боевиков. Таких материалов практически нет на украинском телевидении.
