[shadow=blue]Валерий Федорович и Евгений Никишов: «У наших проектов высокие рейтинги, потому что нас контролируют и не дают делать совсем отвязных вещей»[/shadow]
9 апреля в Электротеатре Станиславский в рамках Лектория ВЕСНА состоялся паблик-ток заместителей генерального продюсера канала ТНТ Евгения Никишова и Валерия Федоровича и сценариста Сергея Бондарева. Мы подготовили расшифровку беседы и ответов на вопросы аудитории.
Сергей Бондарев. Вы сильно не похожи на людей, которые будут делать то, что вам не нравится.
Валерий Федорович. Да, наверное.
СБ. Когда вы ощутили творческую свободу в рамках канала? Когда вы начали делать то, что нравится вам самим, и когда почувствовали, что находитесь в резонансе с аудиторией?
[spoil]Евгений Никишов. Ты сильно удивишься: этой творческой свободы не было, нет и никогда не будет. Потому что для запуска в производство каждого пилота приходится преодолевать очень серьезные препятствия, даже внутри нашего, казалось бы, самого прогрессивного и свободного в этом смысле канала.
ВФ. Да. У нас путь все равно тяжелый, на нем много препятствий, но я думаю, что он все-таки короче, чем на других каналах.
ЕН. Черт его знает, как там на других каналах. Каждый раз и нам с Валерой, и другим продюсерам, которые снимают сериалы для ТНТ, приходится доказывать, что именно этот проект может быть реализован у нас и может быть интересен нашей аудитории. То есть помимо того, что он сам по себе такой прекрасный, и мы просто хотим его сделать, он еще и принесет рейтинги. Все-таки ТНТ — коммерческий канал. В этом смысле творческая свобода, которая со стороны кажется существующей, на самом деле всегда ограничена кучей факторов, с которыми приходится считаться. Поверьте, у нас довольно много пилотов, которые мы очень любим, но не можем запустить в производство.
Если кто не знает, пилот — это пробная серия. Чтобы запустить сериал в производство, мы снимаем одну серию, необязательно первую: это может быть третья, пятая — неважно. Ту, которая, как нам кажется, наиболее точно отражает суть сериала. В год мы с Валерой снимаем пять-семь пилотов. В производство уходят два-три.
СБ. В каких случаях вам бывает легче доказывать, что тот или иной сериал имеет потенциал, а в каких дико сложно, но вы убедили и не пожалели?
ВФ. Во всех случаях было дико сложно. Но это нас никогда не останавливало, потому что дальше отступать некуда. В прокатном кино ситуация еще хуже. Если не хочешь делать блокбастеры про супер-героев или спортсменов, то остается зона авторского кино. А там мало зрителей. Вот мы с Женей и убежали из кино. Женя работал на Мосфильме с Шахназаровым, а я с Сельяновым в «СТВ». Я ушел на ТНТ вслед за Женей, потому что мне всегда хотелось заниматься проектами для миллионов.
ЕН. (смеется) Ты про деньги сейчас?
ВФ (смеется). Не ради миллионов, а для миллионов. Да, звучит пафосно, зато правда. Это реально мотивирует, когда ты понимаешь что в 22:00 у экранов собирается огромное количество людей. И они смеются, плачут, переживают. Одновременно с тобой. Это сильное чувство, которое при прокате фильма испытать невозможно. Но вернемся к сложностям. Первый драматическим проектом на канале стал «Моими глазами». Если вы видели и помните, там все действие снято от первого лица POV (point of view) — также как потом Бекмамбетов вместе с Найшуллером сделали в полном метре. Когда я пришел, предполагалось, что часть действия все-таки будет сниматься не от первого лица, а как в обычном сериале, объективно. И генеральный продюсер ТНТ Саша Дулерайн сказал, чтобы мы сами выбрали, как много сцен будет снято POV — 10% или 80%. Когда у нас за двое суток до первого съемочного дня слетел исполнитель главной роли, я позвонил Саше. Сказал, что слетел актер, которого мы утвердили, но это не страшно — все равно этого актера в первой серии не видно, ведь серия снимается его глазами. Вся целиком. Он меня спросил: «Как 100% сцен POV?». Я ответил: «Ну, да. Ты же мне сказал выбирать. Я выбрал 100». После этого он нас вызвал вместе с режиссером Зауром Болотаевым и долго объяснял, что так делать нельзя. Но нам удалось убедить его, что в этом фишка, именно это и должно сработать. Мы сняли пилот, и получилось, что мы выиграли. Потому что сейчас «Моими глазами» адаптируют в Америке, пытаются снять пилот.
СБ. FOX?
ВФ. Да, FOX. Если «Хардкор» сейчас пройдет хорошо, то он поможет ему. Там вроде бы шоураннер Fringe этим занимается, так что все должно быть в порядке. На самом деле, мы с Женей каждому режиссеру отдаем столько власти, сколько он сумеет забрать, и в этом смысле у нас самих на канале столько свободы, сколько мы сумеем забрать.
ЕН. Как у любого продюсера абсолютно на любом другом канале.
ВФ. Вы же можете выбирать. Никто никого не заставляет ни с кем работать.
СБ. Но насколько я помню «Моими глазами» прошел не так хорошо, как последующие ваши проекты. Вероятно, это было обусловлено тем, как его поставили.
ВФ. У него было вертикальное программирование: его ставили раз в неделю по воскресеньям, а в нашей стране это не работает.
СБ. По три серии?
ЕН. Да, по три серии.
ВФ. При том, что зрители, посмотревшие его в первое воскресенье, потом неделю еще пытались найти его в эфире и не могли. У нас люди не привыкли смотреть сериалы по одной серии в неделю, это исторически обусловлено. То, что пытаются делать другие каналы, в частности Первый канал, тоже скорее доказывает, что такое программирование не работает. До этого на Первом канале была попытка поставить четыре дня в неделю (с понедельника по четверг) линейку из четырех разных названий — она не сработала. И вот этой осенью мы очень обрадовались, когда показал цифры вертикальный показ сериала «Метод», поздно вечером по воскресеньям. Потому что для нас это тоже открывает возможности.
ЕН. А все понимают, о чем мы говорим? О разнице между вертикальным и горизонтальным программированием? Это очень важный момент. Вертикальное — это одна серия в неделю, горизонтальное — четыре. Если бы у нас была возможность ставить наши сериалы вертикально, то это бы сильно помогло нам и нашим коллегам. Но, к сожалению, у нас это программирование пока не работает и в ближайшее время работать не будет.
ВФ. Потом «Клим» и «Саранча» в этом же слоте уже так не хорошо сработали.
ЕН. Это вечный спор: не работает, потому что продукт не работает сам по себе (то есть он бы не работал и в горизонтальной линейке), или это все-таки вопрос программирования? Все телепродюсеры бесконечно об этом спорят.
СБ. Я так понимаю, что вы все-таки за вертикальное программирование?
ВФ. Мы за то, чтобы делать лучшие сериалы в мире. А вертикальное программирование просто позволит нам делать меньше количество названий и качественнее. В этом смысле, наверное, если бы оно работало, было бы хорошо.
ЕН. Ты снимаешь три года сериал, а он потом раз — и за две недели проходит. А с вертикальным программированием он шел бы полгода, условно говоря. Все было бы совсем по-другому.
СБ: Я читал, что для вас главный критерий — это нравится / не нравится.
ВФ и ЕН. Да, это правда.
ВФ. Как и для любого продюсера. Все, кто говорит обратное, врут. Либо тебе интересно, либо нет.
СБ. Но при всем при этом должно быть понимание аудитории канала.
ЕН. Конечно.
СБ. Получается, вам в этом смысле стоит довериться: то есть если вам не нравится, то...
ВФ. Нельзя, конечно. Есть генеральный директор, есть генеральный продюсер: они в большей степени следят за тем, чтобы история была в формате канала. Мы тоже про это думаем, но в первую очередь — все-таки про интересные истории.
ЕН. Конечно, за семь лет работы (а я столько работаю на ТНТ) было довольно много сценариев, которые мне очень нравились, но я понимал, что это не ТНТ. Если бы я как продюсер имел возможность делать проекты для разных каналов, я бы запустил их в производство. В частности, именно из-за форматных ограничений нам пришлось отказаться от такого замечательного проекта, как «Метод», сценарий которого приносили нам.
ВФ. Еще до того, как он попал к «Среде».
ЕН. Да-да. Потом Саша Цекало с коллегами его сильно переписали. Но первый вариант сценария тоже был интересный. Его суть была в том, что маньяков ловит маньяк. Эта идея, довольно оригинально реализованная в этом сценарии, меня привлекла. Мы тогда очень хотели запустить его на ТНТ, но Саша Дулерайн сказал, что это чистый криминал и у нас это работать не будет.
СБ. И решили запустить «Закон каменных джунглей».
ВФ. Там самое главное все-таки ребята. Их первые шаги во взрослой жизни. Дружба. Первая любовь. Но есть, конечно, и криминал. И на канале нам с Женей сказали, чтобы мы максимально от него уходили, добавили юмора, яркости. Так у нас и появилась идея совместить британскую криминальную комедию с комиксом. Ваня Бурлаков — оператор и один из двух режиссеров — сумел так снять нашу действительность, что эта идея сработала.
ЕН. При этом, когда мы сняли пилот и показали его Саше Дулерайну и Роме Петренко, они ответили: «Ребята, это очень круто, но такое никогда не выйдет на канале ТНТ, просто забудьте. Никакого производства не будет, даже не обсуждается». Но потом каким-то чудом мы все-таки это запустили.
ВФ. Когда у нас возникает такой спор — мы хотим, а генеральный продюсер нет, решающим аргументом может быть мнение фокус-группы. Фокус-группы на тот момент показали классные результаты по «ЗКД».
ЕН. Да, фокус-группы тогда помогли, что, кстати, не всегда бывает. Но даже когда мы это произвели и выпустили в эфир, доказать всем, что это ТНТ, нам так и не удалось. Многие наши коллеги до сих пор говорят нам, что это другой группы крови сериал.
ВФ. Хотя есть и те, кто говорит, что это самый «тнтшный» из всех наших сериалов.
ЕН. В общем, разные мнения на этот счет, но объективная реальность в том, что он прошел с отличными рейтингами, что позволило нам снять второй сезон.
СБ. В этом смысле, мне кажется, канал ТНТ является уникальным многоруким Шивой: там одновременно могут выходить и «Закон каменных джунглей», и «Сладкая жизнь», и «Остров», и «Озабоченные». В этом смысле наверняка есть аудитория, которая привыкает к «своему» контенту: то есть человеку нравятся «Озабоченных», а ему показывают «Закон каменных джунглей». Нет ли такого ощущения, что стоит дифференцировать контент, например запустить еще один канал...
ВФ. «ТНТ-Драма».
СБ. Да, «ТНТ-Драма» или «ТНТ Light».
ВФ. Нас к этому склоняют.
ЕН. Но в этом пока нет экономики.
ВФ. А это самое главное. ТНТ — коммерческий канал. Поэтому у нас все обусловлено цифрами. Мы понимаем по средней доле, среднему рейтингу, сколько денег мы можем вернуть после показа сериала в эфире, и, исходя из этого, формируем бюджет. Ни больше, ни меньше мы потратить не можем. И запускать отдельный канал «ТНТ-Драма» на сегодняшний момент экономически невыгодно. У канала должны быть высокие рейтинги, чтобы он мог привлечь рекламодателей, которые и дадут, в конечном счете, деньги на создание хороших сериалов.
ЕН. Ты задал такой вопрос, который попадает в болевую точку. У нас внутри канала активно ведутся споры, насколько сильно на него влияют драматические сериалы в целом. Понятно, чем был ТНТ до их появления — каналом, на котором шли развлекательные проекты, шоу и сериалы, в основном комедии. Когда мы стали показывать на ТНТ драмы, то у многих внутри канала и вне его стало складываться ощущение, что этим мы разрушаем сложившийся годами бренд. Мы с этим не очень согласны. Мы скорее склоняемся к тому, что надо делать новое, разное и не сосредотачиваться только на комедиях. Но этот внутренний спор существует, и непонятно пока, как он разрешится.
СБ. Какое вы видите идеальное процентное соотношение комедийных, драматических, фантастических сериалов на канале?
ВФ. Мы не можем ответить. Как раз сейчас обсуждаем это.
СБ. А сами вы больше что бы хотели делать — драмы или комедии?
ЕН. Мы бы больше хотели делать драмы, но жанр драмы мы понимаем очень широко. Бывают, же «драмы-драмы»...
СБ. Ну вот «Чернобыль»...
ЕН. «Чернобыль» все же мистический триллер, не драма. А «Измены» — это полноценная драма в духе HBO.
ВФ. Мы под драмой подразумеваем всё, что не является комедией.
ЕН. Так и есть. А что касается соотношения, то у нас сейчас все так устроено, что в прайме идут в основном ситкомы, и этого не изменить. А в позднем прайме три или четыре раза в год мы показываем, как мы сами их называем, киносериалы в качестве специальных событий.
ВФ. Мы называем их киносериалами, потому что в их производстве пытаемся соблюдать те же самые параметры, которые соблюдаются при производстве кино, но еще и потому что мы промотируем их как кино. Для каждой линейки мы делаем специальную премьеру, специальное большое событие. И так для каждого нового названия. Так системно, как мы, этим не занимается ни один из каналов.
Мы хотели в ходе беседы показать несколько отрывков из сериалов, которые еще никто не видел. У нас есть с собой ролик «Гоголя» (режиссер — Егор Баранов) и три пилота, пять первых минут каждого из которых мы готовы показать: то, что сделали Аня Меликян, Германика и Нигина Сайфуллаева.
ЕН. Мы любим компанию «Среда». Саша Цекало — очень хороший продюсер, и он пытается, как нам кажется, делать то, что пытаемся делать мы — современные качественные сериалы. Мы встретились с ним на странном для ТНТ проекте — «Гоголь». О нем нам тоже все говорят, что это не ТНТ. Мало того, что он про прошлое, так еще и о Николае Васильевиче Гоголе. Завязка такая: Гоголь (его играет Саша Петров) работает писарем при Тайной канцелярии и выезжает на убийства, ведет протокол расследования. Время от времени на этих выездах у него случаются мистические припадки — он видит, кто совершил преступление и как это произошло. Это замечает следователь по особо важным делам (его играет Олег Меньшиков) и решает взять его с собой в Диканьку, где происходят убийства девушек. Они приезжают, начинают расследование, которое провоцирует цепочку мистических событий. Под впечатлением от них Гоголь и становится писателем: после каждой серии он будет писать рассказ. Эти рассказы в итоге составят сборник «Вечера на хуторе близ Диканьки». Это сплав реальных фактов из жизни Гоголя (работа писарем в молодости) и авторского вымысла. Один из авторов кстати — главный редактор GQ Ким Белов...
ВФ. А второй — Тихон Корнев.
ЕН. На наш взгляд, получается очень круто по замыслу и по тому, как режиссер Егор Баранов снял. Это абсолютно то, что мы хотим делать.
ВФ. В начале Гоголь не мужчина, не следователь, не писатель, не герой вообще. Но проходя через испытания, к восьмой серии, он им станет.
СБ. Таким героем, за которого вас должны убить учителя литературы и гоголеведы.
ВФ. Наоборот. Они должны будут нам памятник поставить, потому что наконец-то Гоголь станет живым. Не скучным классиком, портрет которого висит в кабинете литературы, о котором заставляют писать сочинения. А таким же как они — молодым человеком страстно желающим любви, счастья. В погоне, за которым он может и подраться и напиться.
ЕН. При всем уважении могу сказать, что все экранизации русской классики, появившиеся за последнее время, вряд ли мотивируют подростков читать. А после этого сериала продажи книг Гоголя, уверен, вырастут в разы.
СБ. Как долго проходит проект от стадии идеи до эфира?
ВФ. Три с половиной года в среднем.
СБ. Бывает ли, что проекты проходят этот цикл быстрее?
ВФ. Бывает, но редко. Если говорить не про ситкомы, а про восьмисерийные киносериалы, то с момента появления идеи и до момента написания восьми серий проходит год-полтора. Запускаться с пилотом можно, когда у нас написаны четыре-пять серий, а лучше — все восемь. Чтобы произвести пилот, требуется от шести до девяти месяцев, так как надо найти режиссера и провести кастинг. Если пилот принимается и проект одобряют, то требуется еще год, чтобы произвести сезон.
СБ. За эти три с половиной года в мире выходит огромное количество сериалов. Ощущаете ли вы давление на себя как на авторов, когда смотрите сериалы, где используются похожие концепции или идеи? Таких случаев наверняка много. Что вы тогда делаете?
ЕН. Если у тебя сериал запущен в производство, даже на стадии пилота или подготовки к съемкам, то тут ничего не сделать. Вот вышел, например, «Моцарт в джунглях», где сочетаются классическая музыка и рок-н-ролл (а под рок-н-роллом я понимаю весь спектр: от наркотиков до откровенных сцен), а похожая идея использована в пилоте «Квартет», который для нас сняла Аня Меликян.
СБ. Но он был написан до того, как вышел «Моцарт в джунглях»?
ВФ. Да, он был написан до того. Написала его Настя Пальчикова, и мы с ней очень расстроились, когда только посмотрели пилот «Моцарта в джунглях».
СБ. А если бы у вас был карт-бланш и вы могли бы производить все, что хотите?
ВФ. Это было бы плохо.
ЕН (смеется) Мы бы точно потопили эту лодку. Будь наша воля, мы бы устроили такой мини-«Кинотавр» у себя в сериальной линейке: авторское кино в формате сериала. Но это на самом деле не здорово, потому что никаких рейтингов бы не приносило. Поскольку нас контролируют и не дают делать совсем отвязные вещи, наши сериалы и приносят рейтинги.
ВФ. Здорово, что есть Саша (Александр Дулерайн — прим. ред.) и Игорь (Игорь Мишин — прим. ред.), которые не позволяют нам делать все что угодно. Когда у тебя нет ограничений, нет формата, это плохо, ты расслабляешься. А так ты оставляешь только то, что по-настоящему хочешь сделать. Более того, ты должен доказать, что это имеет право на жизнь.
СБ. Что вас за последнее время в телепроизводстве очень впечатлило?
ЕН. Меня очень сильно впечатлил сериал «Любовники»: и по истории, и по форме. Мне было интересно смотреть его и как зрителю, и как продюсеру. На первый взгляд, это обычная история измены: об отношениях двух людей, у каждого из которых есть своя семья. Завязка банальная в пересказе, но уникальность сериала заключается в том, что эпизод делится на две части: первая — это рассказ с его точки зрения, а вторая — с ее. Также есть горизонтальная составляющая: герои сидят на допросе у следователя (причем непонятно, что случилось), и из их воспоминаний выстраивается история. Получается забавно: герой говорит, что героиня его соблазняла, а она рассказывает, что все было наоборот. Так вплоть до деталей. Он думает, что они встретились на берегу моря, а у нее другая версия. В итоге за этой простой человеческой историей невероятно интересно следить не в последнюю очередь благодаря тому, как необычно она рассказана. Еще мне очень понравился первый эпизод сериала «Нарко», который наши французские коллеги сняли для Netflix.
ВФ. В «Нарко» интересно то, что это не чисто игровой сериал: он построен по принципу реконструкции. Атмосфера восьмидесятых там передана виртуозно просто.
Если говорить про какие-то тренды, то бессмысленно их угадывать по одной простой причине — сроки производства довольно большие. Единственный существенный западный тренд — это выпуск сериалов в кино, что произошло с «Винилом», «Шерлоком». Мы и сами об этом думали до того, как это стало трендом. Так или иначе, но сериалы будут искать себе место на киноэкране. Как это произойдет, пока не ясно.
ЕН. Про содержательные тренды сложно сказать. Ты как считаешь, они есть?
СБ. Мне кажется, что они появляются. Netflix их постоянно открывает, тот же «Master of none», «Love», такие low-key-ситкомы.
ЕН. Но они всегда существовали. На HBO были такие ситкомы, «Bored to Death» например.
СБ. «Bored to Death» был все же стилизован.
ЕН. Был мой любимый сериал «How to Make It in America». Его закрыли из-за низких рейтингов. Каждый год в Лос-Анджелесе проходит «L.A. Screenings», где американские компании устраивают показы пилотов, причем тех, которые уже куплены сетями. После выхода первого сезона «How to Make It in America» там нам удалось пообщаться с продюсером HBO, которая говорила, что это их любимый сериал и что они будут продолжать снимать второй сезон, несмотря на провал первого. Она была уверена в том, что они поняли, по какой причине не сработал первый сезон, и сейчас запустят второй, который точно покажет цифры выше. Я потом посмотрел на рейтинги второго сезона и увидел, что они были чуть ли не в два раза ниже, чем у первого. Это говорит о том, что на самом деле не бывает чудес и как бы ни был сделан сериал, он либо заходит, либо нет. В этом всегда есть магия. За время работы на ТНТ я спродюсировал больше 10 совершенно разных сериалов — и ситкомов, и драм, — и никогда не мог предугадать, дадут они рейтинги или нет. При этом если сериал сработал, можно с уверенностью сказать, что, скорее всего, он будет работать и второй сезон, и третий.
ВФ. Если говорить об Америке, то важно понимать, что есть эфирное телевидение, а есть кабельное. Эфирное телевидение, как и мы, нацелено на то, чтобы сериал полюбило как можно больше зрителей, тогда появляется смысл его продолжать. А если говорить о кабельных каналах, то им зачастую это не важно.
Чтобы было понятно. Например, «Game of Thrones» смотрят 17 миллионов, а «How to Make It in America» — 300-400 тысяч, но каналы иногда заказывают вторые сезоны таких сериалов, как «How to Make It in America», несмотря на колоссальную разницу в количестве зрителей. Потому что они понимают, что у них есть часть аудитории, которая покупает подписку за 25 долларов в месяц именно ради этих странных сериалов. У нас нет кабельного телевидения, и уже не будет никогда. Поэтому такие маргинальные сериалы смогут быть жизнеспособны только в интернете, и только тогда когда он начнет приносить деньги.
СБ. На какое количество контента вас хватает?
ЕН. У нас в разработке в общей сложности порядка 25 проектов, часть из которых на самой ранней стадии — написания сценария. В этом году мы снимем четыре-пять пилотов, а «отпремьерим», наверное, еще два киносериала, производство которых уже закончено.
ВФ. Вопрос про то, на какое количество контента нас хватает, очень хороший. Потому что благодаря этой лекции мы бы хотели найти креативных продюсеров — тех людей, которые могли бы вести проекты и освобождать нас от работы. Как все нормальные люди, мы хотим работать меньше, а получать больше.
СБ: Какими качествами должен обладать креативный продюсер?
ЕН. Важно, чтобы мы совпали по каким-то нашим творческим пристрастиям. Довольно много есть продюсеров, которые делают успешные в смысле рейтингов проекты, а мы их смотреть не можем. Это вопрос вкуса. Если совпадаем в том, что нравится второе по важности это энергия. Тот, кто хочет работать креативным продюсером, должен находиться в постоянном поиске идей, людей, проектов. У нас есть несколько редакторов, которых я периодически собираю. Они с ленивым видом приходят ко мне, и я им говорю: «Ребята, почему вы не достаете меня? Почему каждый день не говорите, что, например, вчера вышел офигительный спектакль, который написал талантливый молодой драматург, и его нужно обязательно посмотреть? Или вот этот рассказ надо прочесть. А вот этот музыкальный клип снял режиссер, который точно способен снять для нас вот такую-то историю». Вот таких людей нам очень не хватает.
ВФ. Помимо энергии должно быть понимание работы со сценарием. Важно осознавать, что вот эти буквы превратятся в сцены. Но это опыт. Мы готовы давать возможность совершать ошибки.
ЕН. Это уже на следующем этапе. К нам в день приходит по пять-шесть заявок. Как правило это такие расширенные заявки с кучей дополнительных материалов. Меня всегда забавляет, когда люди, не написав сценария, присылают 180 страниц текста, который описывает то, что там будет — картинки с героями, дримкаст, библию персонажей, структуру конфликта между ними и т. д., а самого сценария нет.
При этом у нас был случай, когда мы взяли проект в разработку на основе четырех страниц текста, но это был сценарный текст с несколькими сценами. Он у нас выйдет в августе, его сняли Наташа Меркулова и Леша Чупов. Сначала он назывался «Не телки», а сейчас будет называться «Кризис нежного возраста». Аня Меликян была продюсером этого проекта. Она мне прислала эти четыре страницы, написав, что, наверное, это немного не то, что нам нужно, но ее чем-то зацепило. Я прочитал, и меня тоже зацепило. Там была жизнь. Мы встретились с этими авторами и начали работать. Понятно, что они потом долго писали сценарий, который мы долго редактировали, но все родилось из этих четырех страниц.
ВФ. И поэтому главный совет — выбросите все учебники по кинодраматургии. Самое страшное, когда приходит сценарист и говорит, что у него все правильно, что на пятой странице завязка, на пятнадцатой первое поворотное действие и прочие слова из книжек.
ЕН. И спрашивает: «А что не так? Смотрите, все же как Макки завещал».
ВФ. Мы читали все эти книжки, мы знаем, о чем говорим, но сейчас эти книжки оказывают вредоносное действие.
ЕН. Я не читал этих книжек. Пытался, но не смог ни одной прочесть. А, нет, одну читал. Она отличная. На редакторских курсах Мосфильма, где я учился, преподавал Леонид Николаевич Нехорошев. Единственный человек, о котором Тарковский, ругавший в своих дневниках почти всех, с кем работал, отозвался положительно: «Леня Нехорошев — грамотный редактор». Так вот, Леонид Николаевич долгое время преподавал во ВГИКе и написал книжку. Это единственная книжка, которую я прочитал от начала и до конца. В ней есть все, что надо знать про сюжет, конфликт, характеры. Простые вещи, без которых ты не можешь называть себя профессиональным редактором или продюсером. Все остальные книжки, при всем уважении к авторам, я не мог читать: вяз на восьмой странице и не понимал, о чем там речь.
ВФ. Эти все книги нужны, чтобы докрутить сценарий, в котором тебе в целом все нравится, в котором есть жизнь, но что-то не работает. Я учился во ВГИКе на сценарном факультете у Бородянского. На первом же занятии он нам сказал: «Я за пять минут расскажу, что такое драматургия. Первое: драматургия в кино — это конфликт. Второе: конфликт — это когда один хочет одного, а второй — другого. Все». Потом говорит: «Нет, что-то забыл. Точно: еще должно быть интересно».
ЕН. Еще он интересно рассказывал: «Пишу, пишу сценарий, а потом смотрю: он кончился. Потом читаю какие-то разборы: мол, на такой-то странице у меня оказывается поворот, на такой-то завязка. Ну что ж, здорово, значит, я молодец». Я не знаю, насколько все это правильно. Все, что мы говорим, — это результат нашего индивидуального опыта, точно не истина в последней инстанции. Возможно, завтра придут продюсеры СТС или другого канала, расскажут совершенно противоположные вещи и будут правы, но для себя.
СБ. Что такое формат ТНТ? Есть у вас какой-то свод правил, которым вы следуете?
ЕН. Есть некое понимание аудитории ТНТ — это молодые люди в возрасте от 14 до 44 лет, и есть главный тезис, который определяет формат: это «развлекательное телевидение для молодых людей», причем позитивное, без крови, насилия и трупов. Но мы с Валерой из этого тезиса слышим только первую часть «развлекательное телевидение для молодых людей», оставшуюся не берем в расчет. Мы считаем, что развлекать может не только комедия, что есть разные типы развлечений. Каждый раз, когда к нам приходят авторы или продюсеры, мы говорим, что наш формат — это то, что никогда и нигде не будет сделано, кроме как на ТНТ. Если взять всю нашу линейку киносериалов, то вряд ли можно назвать какой-то проект, который мог бы выйти, например, на СТС, или на Первом канале, или на «России». В этом смысле мы стараемся выбирать проекты, про которые сразу понимаешь, что они — это ТНТ.
СБ. Я смотрю «Измены» и понимаю, что это точно ТНТ.
ЕН. Вот «Измены» и «Сладкая жизнь», наверное, могли бы выйти на Первом канале в качестве какого-то эксперимента, вроде того, что делала Германика в «Кратком курсе счастливой жизни», но это, конечно, не формат Первого канала.
Если говорить о каких-то объективных критериях выбора того или иного проекта, то нам, например всегда интересен микс жанров. В том же «Чернобыле» есть драма, приключения, мистика, хоррор. И вот эта странная жанровая эклектика это то, что нам нравится. Если взять любой наш сериал, то она в той или иной мере везде присутствует. В «Сладкой жизни», например, очень много комедии. Сейчас такой жанр называют драмеди — когда есть смешное и драматическое.
ВФ. Ирония, юмор и откровенность — то, что нас объединяет с брендом ТНТ.
СБ. Могут ли вас заинтересовать какие-то проекты, которые рождаются в интернете?
ЕН. Мы хотели сделать ситком из «Наркомана Павлика», но у нас ничего не получилось, потому что создатели этого сериала, видимо, очень соответствовали своему персонажу. Я несколько раз с ними общался, но диалога не случилось.
ВФ. Мы открыты ко всему. Но надо понимать, что аудитории интернета и телевизора не пересекаются. Мы сейчас думаем об одном проекте, связанном с блогерами.
ЕН. Мы вчера встречались с Сашей Спилберг, она пришла с продюсером, который по совместительству ее папа, и это был интересный разговор.
ВФ. Они говорили, что свою аудиторию понимают гораздо лучше, чем телеканал. У Саши три миллиона и сто тысяч подписчиков, она детально понимает, кто эти люди, какого они возраста, сколько времени проводят на ее канале и т. д. И похоже, что эти люди не смотрят телевизор.
ЕН. Нам это интересно как некий социокультурный феномен — подростки в возрасте 16-17 лет, которые становятся звездами без телевидения, начинают зарабатывать огромные деньги. Это очень современная, живая, актуальная штука.
ВФ. Саше 16 или 17 лет, а блог она начала вести три года назад, когда была еще подростком.
ЕН. Ее папа рассказывает, что сейчас она не может выйти ни на одно публичное мероприятие без вооруженной охраны. Подростки — самая агрессивная фанатская среда. Были случаи, когда ее просто атаковали.
ВФ. Она относится к тем звездам, которые сделали себя сами. Например, Саша сама монтирует, сама придумывает, снимает. Главное преимущество таких интернет-проектов перед телевизионными — это то, что их ведут и делают такие же ребята и девчонки, как те что их смотрят.
СБ. Если вернуться к интернет-сериалам. Есть, например, проект, который снимает Арсений Гончуков — «Район тьмы». Этот сериал и ему подобные вы отсматриваете, чтобы интегрировать в ночную сетку?
ВФ. Этот сериал мы не видели. Интернет — это такая среда, где существует фильтр из миллионов пользователей, и на верхушке волны оказываются те проекты, которые заслуживают доверия и они мимо нас не проходят.
СБ. У вас есть люди, которые могли бы все это отсматривать?
ВФ. Нет. И это очень плохо, что у нас нет такого креативного продюсера, который нам бы еще две недели назад сказал, что есть сериал Арсения Гончукова и нам нужно его посмотреть. Серьезно, это то же самое, что Женя говорил про энергию. Это вопрос познавательного отношения к миру. У нас есть проекты, которым мы должны уделять время, и у нас нет времени все смотреть в интернете. Это как раз задача для креативного продюсера — искать новые формы и новые имена. Сейчас идет сериал «Винил», и там есть люди, которые должны подписывать музыкантов, искать их среди тысяч групп. Вот нам нужны такие люди, только они еще должны сопровождать проект дальше, работать со сценарием, режиссером и прочее.
СБ. Если мы вернемся к вопросу шоураннинга. Как с этим обстоят дела в России? Или есть только вы и Илья Куликов?
ВФ. Конечно, есть не только мы. Как на других каналах, не знаю, но у нас на ТНТ есть в Good Story Media Антон Щукин, Антон Зайцев, в Comedy Production Сеня Слепаков, Слава Дусмухаметов, Гарик Мартиросян.
ЕН. В «Озабоченных» шоураннером был Сеня Слепаков, он вел сериал от начала и до конца. В Good Story «Физрука» как шоуранер ведет Антон Щукин, «Реальных пацанов» Антон Зайцев. У нас на канале сформировалась система, близкая к американской, потому что в Америке шоураннеры — это исключительно сценаристы. На сериалах, которые снимаются для других российских каналов, насколько я понимаю, как правило шоураннером является режиссер: как Валерий Тодоровский с «Оттепелью», Сергей Урсуляк с «Ликвидацией» и т. д.
Чтобы было понятно, шоураннер — это человек, который ведет проект от начала и до конца, от первой строчки в сценарии до последней склейки в монтаже. Это человек, который принимает все финальные решения.
ВФ. Мы очень любим брать киношных режиссеров, потому что нам не хватает креативных продюсеров, а на кого-то хочется опираться.
СБ. Как вы настраиваете режиссеров авторского кино на работу в рамках ТНТ и как с ними протекает работа?
ВФ. Каждый раз все индивидуально. Германика прочитала сценарий 16 серий «Бонуса» и сказала, что это лучшее, что она читала за последние пять лет, то есть ее привлек материал. С Нигиной было по-другому. Нам с Женей очень понравился фильм «Как меня зовут», мы встретились с Нигиной и автором сценария Любой Мульменко и просто спросили, не хотят ли они для нас что-то придумать.
ЕН. Нигину мы знали, так как она у нас запускала «Деффчонок» еще до того, как сняла «Как меня зовут». Мы предложили ей и Любе писать все, что они хотят, а мы будем читать и говорить, нравится нам это или нет. Они некоторое время были у нас на какой-то небольшой зарплате, что-то писали, приносили. Один сценарий был практически готов для съемок пилота, но потом они решили переписать его целиком, и получилась в итоге история хозяина некого кабаре (его играет Евгений Цыганов) и пятерых подростков, которые становятся друг для друга семьей.
СБ. Сколько вы сейчас смотрите одновременно сериалов?
ВФ. Одновременно нисколько. Сейчас стараюсь смотреть «Винил», который мне кажется, с одной стороны, классно сделанным, а с другой стороны, немного скучноватым. Но там есть две вещи, которые меня привлекают. Первая — музыка. Я люблю музыку того времени и ее используют не просто для фона, а делают одним из действующих лиц. Это классно. Плюс, там есть одна коллизия, которая похожа на мою жизненную коллизию, поэтому мне интересно узнать, чем все закончится.
ЕН. У меня редко такое бывает, когда я смотрю несколько сезонов подряд, это какие-то исключительные случаи. Обычно я смотрю первую и, может, вторую серии, чтобы понять, о чем сериал и как он устроен, а дальше, если интересно, могу досмотреть до конца. Сейчас смотрю «Нарко», к середине сезона мне стало немного скучно, но его я хочу досмотреть до конца.
Вопросы из зала
Я уже больше года мечтаю, чтобы экранизировали мой сценарий именно на ТНТ.
ВФ. Все сценарии можно присылать нам на почту, мы не гарантируем, что сами прочитаем, но сценарий будет абсолютно точно прочитан, и вы получите обратную связь.
Может ли и должен ли киносериал навязывать зрителям модель поведения в обществе?
ВФ. Конечно, нет. Киносериал должен рассказывать интересные истории, а что хорошо и что плохо, должны объяснить мама с папой.
В России есть темы, которые не особо поднимаются в СМИ и на телевидении. Например тема людей больных раком, хосписов, бродячих животных, инвалидов, жизни в детдоме и после него. Планирует ли ТНТ говорить на эти темы?
ЕН. У нас нет запретных тем. Наверное, только чисто исторических сериалов у нас быть не может, все остальное возможно. Я еще не смотрел сериал «Красные браслеты», но по отзывам это наверное близко к тому, о чем вы спрашиваете.
ВФ. Я видел в прошлом году в Омске «Красные браслеты» Мещаниновой, это классная работа. Насколько я знаю, это адаптация, Люба Мульменко была одним из авторов сценария. Вы, наверное, спрашиваете о том, готовы ли мы заниматься сериалом на социальные темы? Самое плохое, что может быть — это когда ты специально берёшь какую-то тему и пытаешься на неё рассказать историю с моралью в конце. Это получится очень плохо и скучно. Никто про это смотреть не будет. Будет скорее отторжение от этой темы. У зрителей появится нежелание с этим соприкасаться. Мы честно говорим — у нас нет закрытых тем. Мы готовы заниматься социально ответственными проектами, рассказывая про вышеназванные темы, но для этого должен быть живой и, прежде всего, классный сценарий. Поэтому если кто-то горит, болит, готов и может рассказать такую историю, то мы, конечно же, к этому абсолютно открыты и готовы. Просто таких историй, честно говоря, не было. 90 % сценариев составляют сценарии про event-агентства
Почему сейчас сериалы не заканчиваются? Почему канал не ставит финальную точку, а смотрит, пойдет ли сериал или не пойдет?
ЕН. Я отвечу максимально честно. Что касается ситкомов, то они будут продолжаться до тех пор пока не сойдут с ума артисты, которые там снимаются, или пока они не попросят столько денег, что производство перестанет быть рентабельным. Либо по какой-то другой фантастической причине. Если ситком работает, а это основной хлеб канала ТНТ, то благодаря ему мы можем снимать другие сериалы, которые заканчиваем после второго или третьего сезона.
ВФ. Это продолжается до тех пор, пока у авторов есть какие-то идеи, хочется чем-то поделиться.
ЕН. Валер, когда люди делают 7-8 сезон, то там уже никаких идей не остается.
ВФ. В этом смысле мне повезло. Нам сказали, что у нас нет возможности делать больше двух-трех сезонов драматических сериалов. Поэтому мы и делаем два-три сезона, а в случае с «Изменами» вообще один. Но зато мы договорились, что после двух-трех сезонов мы сможем делать полные метры, как продолжение этих историй.
Чего не должен делать начинающий продюсер?
ВФ. Вкладывать свои деньги в проект. На самом деле, начинающий продюсер не должен сидеть на месте, он должен двигаться вперед, получая опыт. Мы, например, принимали решения, которые не привели к тем результатам, которых мы хотели, а именно к высоким рейтингам. Но это был опыт, который нужно было получить.
Сейчас Женя расскажет про «В Москве всегда солнечно». Мы, например, понимали, что там много жести, мы знали, что он выходит на кабельном канале, что его смотрят не 17 миллионов, как Game of Thrones, а 500 тысяч. Но тем не менее нам казалось, что, если мы его перепишем, его будут смотреть миллионы. Все оказалось по-другому.
ЕН. Нет, может, мы действительно плохо его адаптировали, и поэтому его не стали смотреть. Но вот я лично его люблю, пересматриваю. Один из моих любимых сериалов который я спродюсировал, и в этом смысле, с одной стороны, парадоксальный и, с другой, понятный совет: совершайте ошибки, они научат вас большему, чем удачные решения.
ВФ. Это же Черчилль, по-моему, сказал про то, что успех...
ЕН. Он сказал, что успех — это движение от неудачи к неудаче. Те сериалы, которые у нас не зашли, в смысле зрительской любви, нас научили большему, чем все лекции, книжки и какие-то успешные проекты.
ВФ. Главное, делайте. Поймите очень простую вещь: мы в индустрии все ждем того, что придут новые люди. Они нужны как воздух. Главное, не стоять на месте и что-то делать, не считать что ТНТ — закрытый канал. На самом деле, в любое место, можно найти лазейки. На страничке ТНТ висит адрес, куда можно присылать сценарии, но никто не верит в это. Все считают, что есть какой-то специальный адрес, более счастливый что ли. И если на него отправить, то сценарий точно будет запущен в производство.
ЕН. Здесь надо понять очень важную вещь. Вы реально хотите стать продюсером? Есть несколько важных тестовых вопросов. Один из них — вы смотрите российское телевидение? Я, например, смотрю все каналы. Надо смотреть все сериалы, хотя бы по первой серии. Читать сценарии тоже не так просто. Когда у вас есть 16-часовых серий — это два полноценных рабочих дня только на чтение, а иногда и больше. Они написаны и тебе нужно вносить какие-то изменения — голова кипит. Интересно вам это будет? Надо понимать, продюсером ли вы хотите быть, или сценаристом, или редактором, или вторым режиссером, или режиссером-постановщиком. Это все очень разные профессии. Очевидно, что у многих из вас сейчас есть просто желание работать в кино или на телевидении, но кем вы хотите работать, вы сможете понять, когда у вас будет первый практический опыт, любой. Если пойдете на какой-нибудь проект работать хотя бы хлопушкой, то вы сразу многое поймете — хотите ли вы работать хлопушкой или линейным продюсером, например. И вы будете понимать разницу, потому что сколько бы мы вам сейчас ни рассказывали, это все будет белый шум.
ВФ. Главное, что сказал Женя, — это то, что нужно смотреть и знать тех режиссеров, актеров, сценаристов, делающих то, что вся страна смотрит. Это касается и кино, и не кино. Часто приходит человек, который написал что-то интересное, и ты спрашиваешь его: «Как ты думаешь, кто бы из российских режиссеров мог бы это экранизировать?»
ЕН. А он отвечает: «Я не смотрю российское кино».
ВФ. Тогда зачем он пришел к нам, написал заявку на русском языке и собирается, чтобы ее экранизировали здесь? Это странная позиция страуса, который засовывает голову в песок в тот момент, когда он должен наблюдать, изучать и понимать. А вопрос о современных драматургах вообще вводит всех в состояние молчащей рыбы. Не знают даже Сигарева. Это удивительная ситуация.
ЕН. Еще раз повторю, что главная вещь — это практический опыт. Я сейчас обращаюсь к студентам — идите работать на площадку, в любом качестве, не бойтесь этого. Вас возьмут ассистентом ассистента, но вы увидите, как все устроено.
Какие проекты вы относите к линейке киносериалов?
ВФ. Все, что выходит у нас в 10 вечера и идет в течение часа.
ЕН. Их у нас вышло пять, это «Чернобыль», «Закон каменных джунглей», «Сладкая жизнь», «Измены», «Полицейский с Рублевки».
ВФ. «Моими глазами».
ЕН. Да, «Моими глазами». Он не был в этой линейке, но был первой ласточкой.
Какие есть формальные особенности понятия киносериала, по которым вы отбираете сценарии?
ЕН. Формальный признак — это хронометраж, должна быть часовая история, часовой слот от 40 до 50 минут.
Есть ли на ТНТ тенденция от ухода от покупки зарубежных форматов и производство только российского контента? И пытаются ли какие-то проекты ТНТ продавать за рубеж?
ЕН. Да, мы уже давно не делаем адаптации. И ни у нас, ни у наших коллег, которые делают что-то для ТНТ, нет ни одного адаптированного сериала в разработке, насколько я знаю.
ВФ. Главная причина простая: ты тратишь много сил, чтобы адаптировать историю, фактически пишешь заново сценарий. При этом если все получается, все говорят, что это потому, что оригинальная история крутая, а если все плохо — адаптировать не смогли. То есть творчески — это заранее проигрышная ситуация.
ЕН. Что касается того, пытаемся ли мы продавать свои форматы за рубеж, то тут у нас нет системной работы в этом направлении, но, как Валера уже говорил, по сериалу «Моими глазами» будет снят пилот, и потом, мы надеемся, канал FOX снимет сезон. На Каннском телерынке есть программа Fresh TV, куда со всего мира отбирают из сотен разных проектов самые перспективные на взгляд организаторов форматы. В этом году туда попал «Остров». На уровне концепта он показался любопытным с точки зрения возможной адаптации.
ВФ. За год до этого там был «Чернобыль». Но у нас только начинается системная работа по продаже форматов, и пока практических результатов нет, но мы надеемся, что они появятся.
Расскажите в нескольких словах об алгоритме работы с авторами, когда уже началось написание какого-то проекта.
ЕН. Очень простой алгоритм: авторы пишут сценарий, отправляют его нам, мы с ними встречаемся, комментируем, они уходят переписывать. Есть такое правило, которому меня научил Карен Георгиевич Шаханазаров, когда я работал у него на Мосфильме: сценарий не пишется, он переписывается. Это абсолютная правда. Бывает, до 18 итераций проходит один и тот же сценарий до того момента, как мы его утверждаем и отдаем в производство.
ВФ. Иногда, в зависимости от автора, мы работает через поэпизодники. Некоторым так легче. А кто-то пишет сразу сценарии.
ЕН. Были случаи, когда мы принимали сразу, без единой правки. Прислали нам сценарий, мы его прочли и сразу отправили в производство.
Насколько вы сильно направляете автора? Говорите, что нужно делать?
ЕН. Это очень сложный момент. Ни редактор, ни продюсер никогда в жизни не должны навязывать свое креативное решение автору. Редакторы и продюсеры должны говорить, что им не нравится, а дальше автор должен сам предложить какое-то решение.
ВФ. Если мы предлагаем какое-то решение во время встречи, то на самом деле ждем, что автор потом напишет другой вариант, более точный. Потому что в процессе беседы придумать что-то крутое почти невозможно. Хотя бывает, что мы двигаем проект довольно сильно по отношению к первому варианту сценария. Например, проект «Сладкая жизнь», который изначально назывался «Наша Саша», был в перовом варианте больше похож на мелодраму телеканала Россия и НТВшный сериал одновременно. Я встретился с авторами, Петей Внуковым и Ирой Аркадьевой, и сказал: «А давайте сделаем проект, который будет не похож на эти два канала и ключом к этому проекту будет откровенность. Мы будем максимально откровенны со зрителем». При этом мы действительно не навязываем ничего. В конце каждой встречи мы говорим, что не обязательно делать так, как мы договорились, что лучше сделать так, чтобы было интересно самому автору.
Вы раньше выкладывали все серии параллельно с показом, сейчас перестали это делать. Почему? Монетизирован ли у вас интернет?
ЕН. Один раз мы сказали, что интернет нам не приносит никаких денег, и на нас обиделся наш sale-отдел, сказав, что мы зарабатываем больше всех на рынке. На самом деле, у нас действительно лучшие люди продают рекламу, но рынок интернета сейчас не может быть монетизирован объективно. Если мы будем все выкладывать в интернет, и зрители уйдут туда смотреть сериалы, то денег с рекламы в интернете не хватит, чтобы снять следующий эпизод.
ВФ. При этом мы, конечно, ждем, и нам говорят, что в ближайшее время задача будет решена.
Расскажите коротко об этапах вашего производства.
ВФ. Мы стараемся максимально приблизиться к кинопроизводству. У нас есть подготовительный этап, когда режиссер с оператором сидят и придумывают кино, рисуют его, иногда придумывают музыкальное сопровождение. У нас есть этап, когда подключается группа и проходят так называемые читки — когда все цеха обсуждают, как все будет реализовано. Есть читки с актерами, когда мы читаем вместе с ними сценарий за столом, обсуждаем. Дальше у нас идет этап съемок, мы исходим из того, что часовую историю, а это 48 минут, мы снимаем минимум восемь дней. Это означает пять-шесть полезных минут в день. Понятно, что это не киношная выработка, но это и не серия за день, как часто бывает. И постпродакшен — долгий отдельный этап. Любимый нами.
ЕН. Еще мы практически всегда закладываем бюджет на пересъемку и досъемку. В некоторых сериалах, не буду говорить каких, мы переснимали половину.
Насколько вы как креативный продюсер интегрированы в разработку промокампаний?
ВФ. У нас есть классный человек, который придумывает способы коммуникации с аудиторией, — директор по маркетингу и PR Гавриил Гордеев. Прошла неделя, как закончился «Полицейский с Рублевки», и он мне грустный вечером позвонил и говорит: «Вот так всегда: когда выходит сериал, вы с Женей мне проходу не даете, все время что-то требуете, а тут неделя прошла, и вы даже не позвонили ни разу».
ЕН. Нас никто не зовет участвовать в этом, но мы активно участвуем. Мне, например, не нравилась наружная реклама «Острова»: я считал, что это СТС чистой воды, но меня никто не слушал. Возможно, правильно. Но вот мысль показать целиком «Чернобыль» в кинотеатрах по всей стране до премьеры в эфире — это была наша идея.
ВФ. Иногда отдел маркетинга с нами советуется. Например, не будет ли спойлеров, не противоречит ли что-то образу сериала. Потому что иногда им приходится придумывать рекламную кампанию еще до того, как они увидели сериал целиком.
Под все проекты делается специальный промосайт. Насколько потом он используется в дальнейшем?
ВФ. Промосайт нужен для журналистов, людей, которые впервые сталкиваются с проектом, а в дальнейшем нам помогают социальные сети. В группе «Закон каменных джунглей» к моменту окончания сериала было более 500 тысяч человек. Промосайт «Чернобыля» мы использовали в дальнейшем, когда делали второй показ.
В «Изменах» у вас работала над сценарием Дарья Грацевич, и она у вас так же работает автором. Влияло ли это как-то на работу с ней над сериалом?
ВФ. У нас есть три центра силы на канале. Это Comedy Club, Good Story и мы с Женей. И большинство сценаристов, которых вы видите в титрах, работают на канале, как и Даша.
И с Дашей мы работали мы так же, как и с любым другим автором. Просто Даша пишет сценарий настолько профессионально и круто, что замечаний минимальное количество.
Как у вас происходит поиск актеров? Это воля режиссера? Ищите ли вы новые лица?
ВФ. У нас есть кастинг-директор Ольга Михайлова. Ее задача — находить новые лица. Какое-то время назад мы с Женей даже попросили ее совершить тур по большим городам и театрам в них, чтобы поискать новые лица.
ЕН. Так в Воронеже она, например, нашла актрису Татьяну Бабенкову, сыгравшую одну из главных героинь в «Полицейском с Рублевки». Кроме Оли есть еще несколько человек, которые занимаются кастингами, и они кого-то нам показывают.
ВФ. Редко бывает так, что мы хотим использовать именно известных актеров. Хотя бы потому что у нас обычно молодые герои в сценариях. А вот когда мы снимали «Измены», историю 30+, было понятно, что если человек в 30+ не очень известен или не очень состоялся в кинотеатральной среде, то с ним что-то не так. Поэтому и такая плеяда известных и успешных актеров и актрис.
ЕН. Если говорить про этапы утверждения, то сначала выбирает режиссер тех артистов, которых он хочет снимать, потом приносит их нам, сначала мы их утверждаем, потом генеральный продюсер. Это такой многоступенчатый этап. Бывает так, что мы с Сашей Дулерайном не сходимся по кастингу, но у нас выстроилась такая система отношений, что, как правило, он нам доверяет.
ВФ. Кроме того, мы же сначала снимаем пилот. И если с каким-то из актеров мы ошиблись, остается возможность переснять его. Так, собственно, довольно часто поступают наши западные коллеги. Мы этим стараемся не злоупотреблять.[/spoil]
